Проклятие Ведьмака - Страница 30

К оглавлению

30

Однако было уже слишком поздно задаваться этими вопросами. Под натиском пленников отступая по коридору, я прошел мимо караулки и спустя несколько мгновений оказался у двери в винный погреб. Оглянувшись назад, я увидел цепочку следующих за мной людей. Теперь, по крайней мере, никто не кричал, и все же они издавали слишком много шума. Оставалось надеяться, что караульные сильно пьяны и привыкли к тому, что пленники шумят. Да и вряд ли охране придет в голову, что те могут освободиться.

Оказавшись внутри винного погреба, я быстро вскарабкался на бочку и толчком открыл люк. В лицо ударил прохладный, влажный воздух, сквозь отверстие люка я мельком увидел каменную опору внешней стены собора. Снаружи шел сильный дождь.

Пленники начали залезать на другие бочки. Мужчина, который только что тряс мне руку, грубо оттолкнул меня в сторону и начал протискиваться сквозь люк. Спустя несколько мгновений он оказался снаружи и протянул вниз руку, предлагая втащить меня наверх.

– Давай же! – прошипел он.

Я заколебался – мне хотелось прежде выяснить, выбрались ли из камеры Ведьмак и Алиса. А потом было уже слишком поздно. Какая-то женщина залезла на бочку рядом со мной и подняла руки. Мужчина, не колеблясь, ухватил ее за запястья и протащил сквозь отверстие люка.

После этого у меня уже не осталось никаких шансов. Со всех сторон напирали пленники, некоторые даже чуть не дрались между собой в отчаянном стремлении поскорее выбраться на волю. Однако не все вели себя так. Второй мужчина опрокинул бочку набок и подкатил ее к той, что стояла под люком, – чтобы остальным было легче карабкаться. Потом он помог залезть на бочку старой женщине и поддерживал ее за ноги, пока мужчина наверху медленно протаскивал ее сквозь отверстие люка.

Пока пленники входили в дверь винного погреба и залезали на бочку, я приглядывался к ним, надеясь увидеть Ведьмака и Алису.

Внезапно меня поразила одна мысль. А что, если кто-то из них настолько ослабел, что не в состоянии покинуть камеру?

Не оставалось ничего другого, как вернуться и осмотреть ее. Я спрыгнул с бочки, но было уже слишком поздно: послышался крик, потом сердитые голоса, по коридору загрохотали сапоги. В погреб, размахивая дубинкой, ворвался крупный, сильный караульный. Оглянулся по сторонам и, взревев от ярости, бросился прямо ко мне.

ГЛАВА 10
Девичья слюна

Не колеблясь ни мгновения, я схватил посох и задул свечу. Погреб погрузился во тьму, а я рванул в направлении двери в катакомбы.

Позади поднялась невообразимая суматоха: крики, топот, звуки борьбы. Оглянувшись, я увидел, что кто-то из караульных принес в погреб факел. Тогда я шмыгнул за ряды полок с винными бутылками, стараясь держаться подальше от света.

Это было ужасно – то, что я бросил Ведьмака и Алису. Зайти так далеко и все же не суметь спасти их! Оставалось надеяться, что во время всей этой суматохи они каким-то образом сумеют выбраться наружу. Оба способны видеть в темноте, и если уж я сумел найти дверь в катакомбы, то они и подавно смогут. Я чувствовал, что кое-кто из пленников последовал моему примеру, надеясь спрятаться от караульных в темных закоулках погреба. Некоторые даже опередили меня. Может, среди них были мой учитель и Алиса, но я не мог рисковать, окликая их. Пока я пробирался под прикрытием полок, мне показалось, что впереди дверь в катакомбы быстро открылась и закрылась, но в такой темноте уверенности у меня не было.

Спустя несколько мгновений и я прошел через эту дверь. Едва закрыв ее за собой, я оказался в такой плотной тьме, что на протяжении нескольких секунд даже не видел собственных рук. Я стоял наверху лестницы, дожидаясь, пока глаза хоть немного привыкнут.

Как только это произошло, я осторожно спустился по ступеням и как мог быстро пошел по туннелю, понимая, что в конечном счете кто-нибудь наверняка догадается проверить эту дверь: я не стал запирать ее за собой на случай, если Алиса и Ведьмак позади.

Вообще-то я хорошо вижу в темноте, но в этих катакомбах, казалось, с каждым шагом станови лось все темнее. В результате мне пришлось остановиться и достать из кармана трутницу. Опустившись на колени, высыпал на камни щепотку трута, высек искру и вскоре сумел зажечь свечу.

Теперь я шел быстрее, но с каждым шагом воздух вокруг становился все холоднее, и не очень далеко впереди по стене метались зловещие тени. Снова там туда и обратно летали бледные, светящиеся призраки умерших, но теперь их было гораздо больше. Видимо, я побеспокоил их, когда в прошлый раз прошел по туннелю.

Я остановился. Что это? Где-то в отдалении послышался собачий вой. Сердце у меня заколотилось. Это настоящий пес или Лихо? Эндрю говорил об огромном черном псе со злобно оскаленными острыми зубами, об огромном псе, который на самом деле был Лихом. Я уговаривал себя, что нет, это самая обыкновенная собака, каким-то образом забредшая в катакомбы. В конце концов, если кот сюда забрался, почему этого не могла сделать собака?

Вой раздался снова и надолго повис в воздухе, эхом отдаваясь в бесконечном хитросплетении туннелей. Где он, спереди или сзади? В этом туннеле или в другом? Ответа я не знал, но, учитывая, что квизитор и его люди были позади, мне оставалось одно – двигаться в сторону ворот.

Ну я и зашагал, вздрагивая от холода. Обошел раздавленного кота, добрался до развилки, завернул за угол, увидел Серебряные врата. И остановился, почувствовав, как от страха задрожали колени. Потому что впереди, во тьме за пределами круга, выхватываемого пламенем свечи, кто-то ждал меня, сидя на полу около ворот, прислонившись спиной к стене и свесив голову. Может, это сбежавший пленник из тех, кто опередил меня?

30